Читайте отзывы о На берегах Невы - Ирина Одоевцева

В школе я была увлечена поэзией Серебряного века, заучивая целые метры стихов и поражая воображение своей учительницы по литературе. Но что не любила, так это читать сухие биографии из учебников и предисловий к сборникам, потому что поэты выглядели этакими истуканами, обвешанными мишурой и шоколадными медальками на потеху публике. Должен быть одинаковый взгляд на образ Прекрасной Дамы, кабацкого веселья и ананасов в шампанском. Поэтому я искала поэтов сама в их стихах, в тонких намеках и откровенных посылах, что-то домысливая, о чем-то, может быть, напрасно делая выводы и переживая. И, конечно, я ни разу не слышала об Ирине Одоевцевой. Женщина, с удовольствием вернувшаяся в свои девичьи воспоминания, открывает нам завесу перед тем полулегендарным миром с необычайно насыщенной концентрацией культуры. И в ее воспоминаниях вырастает не только Н.С. Гумилев, но и Георгий Иванов, Андрей Белый, Александр Блок, Анна Ахматова и прочие звезды на небосклоне, которые оказались из разных созвездий, но сияли и очень ярко. Что-то говорить о личности Одоевцевой или ее жизни мне не хочется, потому что она мне, честно признаться, была не интересна. Все внимание поглощало описание литературных встреч, вечеров, пульса молодой советской России. И на такой звонкой и грустной ноте все заканчивается. Перелистнув последнюю страницу, я не на шутку загрустила и хотела уже приложиться к биографии Гумилева, чтобы проверить некоторые моменты и, успокоившись, поверить вот в такого поэта. Того поэта, что был конкистадором в панцире железном, клялся в старом храме перед статуей Мадонны, грустил о Христе и вносил в мою жизнь африканскую экзотику. С каждым годом все прекраснее кажется стихотворение про жирафа на озере Чад. В своей юношеской страсти к стихам я сразу же отдала Гумилеву почетное звание любимого поэта, хотя выучила стихотворений только 15-20, но что-то в них было такое безмятежно красивое, а разброс тем таким шедевральным, что покорил меня. И нарисованный Одоевцевой портрет Гумилева спокойно лег на тот, что нарисовала себе я сама...