Проснувшись, Назар некоторое время ворочался под одеялом и страдальчески смотрел в потолок. Потом, насвистывая популярную мелодию, отчего-то засевшую в голове, поплелся в душ. Вставать Назару не хотелось – после вчерашней клубной вечеринки с энным количеством коктейлей он чувствовал себя не очень бодро. Хотя мероприятие, вне сомнений, удалось – было весело, шумно и много симпатичных девчонок…
Вернув организм к жизни с помощью большой кружки кофе, Назар подошел к мольберту и скривился: то, что было на нем изображено, совершенно не вдохновляло, однако заказанную картину нужно было дописывать. Давно уже съехав от матери, вдовы военного, на съемную квартиру, Назар был свободным художником. Писал в основном для себя, но время от времени приходилось выполнять заказы: нужно было на что-то жить, да и развлечения требовали средств. Вне тусовок, модных показов и презентаций Назар себя представить не мог – пресловутая богемная жизнь притягивала его, как огонь – мотылька. Правда, была еще одна причина: женщины. Натурщицы, модели, случайные знакомые, дамы с которыми можно просто приятно провести вечер… Они были подобны многоцветной палитре и Назар, как истинный художник, не мог да и не хотел оставаться в стороне. Он не испытывал недостатка в женском внимании, но для него самого девушки были подобны вещам – иногда брендовым, иногда – попроще. Серьезных отношений для Назара не существовало в принципе. «Прости! Ты же знаешь – я в поиске…» - обычно говорил он, не желая слышать извечные женские намеки или упреки.
Иногда, смотря в зеркало, Назар саркастически улыбался своему отражению: «Вот он, мой идеал. Найден…» Назар был очень привлекателен. Высокий, статный, с лицом падшего ангела и такими волосами, что его уже не раз приглашали сниматься в рекламе шампуня. Однако, несмотря на потрясающую, особенно с первого взгляда, внешность, в нем таился едва уловимый холод человека, которому чужды спонтанные всплески чувств. Дом, одновременно и студия, соответствовал состоянию его души – пестрый художественный беспорядок, безусловно, интересный, но оставляющий странное ощущение пустоты. Работал Назар тоже хаотично, особенно – сегодня. Был уже почти полдень, а ничего не получалось. «Бездарная бредовая мазня!» - Назар раздраженно отбросил кисть. Услышав трель звонка, он вышел в прихожую и, посмотрев в глазок, увидел стоящую на площадке девушку. «Очередная клиентка, наверное…» - устало подумал он, открывая дверь.
- Добрый день! Меня зовут Нина – представилась девушка. Можно вам задать один вопрос?.. Назар кивнул, пропустив мимо ушей ее слова: он смотрел на нее, как завороженный: Нина непостижимо была похожа… На него самого. Она напоминала нежную, приглушенных тонов акварель. Черты ее лица были смягченными чертами Назара. Удивленный, он не мог отвести от девушки взгляда, которая неожиданно выпалила:
- Скажите, вы верите в конец света? Это вернуло Назара на грешную землю.
- Да как-то не очень… - промямлил он, думая про себя: «Сумасшедшая, что ли… Но как не хочется ее отпускать!..»
- Я могу рассказать кое-что интересное, если у вас есть минутка и вы не против впустить меня в дом, - интригующе улыбнулась она.
- Конечно! Только извините – я не ждал гостей… Вы не обидитесь, если мы пройдем на кухню?..
- Что вы! Как вам удобнее, – просияла Нина.
За чаем выяснилось, что девушка - не клиентка и не натурщица, как подумал Назар. Она оказалась представительницей одной из религиозных организаций. Нина знакомила людей с Библией и рассказывала им о грядущих изменениях мира, если ей давали такую возможность. Назар был весьма далек от всего, связанного с верой. В начале беседы ему было скучно. Он вежливо кивал, украдкой любуясь гостьей и безуспешно пытался отогнать не совсем праведные мысли… Но Нина говорила с таким жаром, что вскоре Назар, тоже увлекшись, стал заинтересованно поддерживать разговор. Время летело незаметно. Когда Нина извинилась и сказала, что ей пора, настроение Назара сразу потускнело.
- Скажите, вы сможете приходить еще?.. – с бьющимся сердцем спросил он.
- Да, - просто сказала Нина. Они договорились о следующей встрече, и девушка ушла. Оживленный, Назар вернулся к мольберту – картина, наконец, удалась!..
Прошло несколько недель. Нина и Назар встречались все чаще. Оказалось, что у них много общего не только во внешнем облике. Не оставляя без внимания духовные темы, теперь, гуляя или сидя в кафе, они говорили и о жизни вообще, об окружающем мире, об искусстве. Друзья художника, видевшие Назара и Нину вместе, поражались их сходству и тому, что Назар стал реже посещать светские мероприятия. Общаясь с Ниной, он стал более открытым, спокойным, домашним. Даже дела стали идти более гладко, появилось вдохновение, которое так редко его посещало. Как-то Назар сказал Нине, что хотел бы написать серию ее портретов. Смущенная, девушка долго не давала своего согласия. Она опасалась, что это может быть несовместимо с ее верой. Наконец, они пришли к общему решению. Так появились «Утро», «Милосердие», «Царевна» и многие другие полотна, ласково смотрящие на Назара глазами Нины. Художник был счастлив, он был влюблен, как и его муза, больше ничего значения не имело. Даже то, что их отношения оставались целомудренными. Назар уважал желание Нины сохранить чистоту до брака, хотя это было для него непросто.
Наступила очередная суббота, необычная для обоих - Назар решил познакомить Нину со своей мамой. Звонок сына, предупредившего, что приедет не один, а с одной замечательной девушкой, порадовал Ольгу Михайловну. Ей хотелось видеть Назара чаще, она по нему скучала. А еще, конечно, хотела понянчить внуков. Окрыленная, Ольга Михайловна наготовила разных вкусностей, принарядилась и стала ждать дорогих гостей.
Через недолгое время они появились: Назар – с букетом, Нина – с традиционным тортиком. Взглянув на девушку, Ольга Михайловна чуть изменилась в лице и поспешно обняла сына, чтобы никто ничего не заметил. После щедрого и веселого застолья молодые перешли в уютную гостиную. Нина предложила помощь матери Назара, но та, улыбаясь, замахала руками:
- Ну что ты! Отдыхай. Если что, я тебя позову.
Закончив хлопотать в столовой, Ольга Михайловна вошла в гостиную и неожиданно попросила:
- Нина, детка, расскажи, если можно, о своих родителях...
Девушка залилась румянцем:
- Они у меня приемные… Папа и мама. Я их очень люблю, они хорошие люди… А настоящих я никогда не знала. Мама рассказывала, что несколько раз виделась с моей родной матерью, но это было давно. Назар знал, что Нина – приемная дочь, и это его ничуть не смущало. Но он заметил, как внезапно побледнела Ольга Михайловна. «Устала, наверное», - подумал художник, слегка растерявшись: ведь он видел, что Нина понравилась матери…. Запиликал мобильный. Нина извинилась и вышла из комнаты поговорить. Через несколько минут она вернулась:
- Ольга Михайловна, простите пожалуйста, мне нужно идти – мама звонила, просила срочно приехать.
- Ну что ж, Ниночка… Рада была познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.
- Безусловно! – бодро сказал Назар. Я вызову такси…
Попрощавшись с Ольгой Михайловной, Нина вышла прихожую, одеваться.
- Сынок… У меня к тебе просьба: посади девушку в машину и вернись:
Мне нужно с тобой поговорить, - срывающимся голосом сказала Ольга Михайловна. Взглянув на мать, Назар встревожился.
- Малыш, извини – смогу проводить только до машины. Как приедешь, позвони. Мне кажется, мама неважно себя чувствует… - сказал он Нине, которая как раз застегивала сапожки. Девушка порывисто обняла Назара:
- Ничего, доеду. Бог сохранит! Все будет хорошо. И ты звони, если что…
Усадив Нину в такси, Назар вернулся к матери.
- Что произошло, мама? Ты нездорова или… Нина тебе не по душе?..
- Нет, нет, сынок… - Ольга Михайловна едва сдерживала слезы. Ты… Дело в том, что Нина – твоя сестра…
Не веря услышанному, пораженный Назар вскочил:
- Как сестра!? Вероятно, это ошибка, мама…
- Нет, сынок, прости… - плечи Ольги Михайловны вздрагивали – она плакала. Я родила двойняшек – мальчика и девочку.
Вы были очень похожи… Но твой отец… Ты знаешь, у него был сложный характер… Он всегда мечтал о сыне, только о сыне. Дочь оказалась для него чужой, нежеланной. Каким то образом он сумел убедить меня, что двоих детей будет тяжело поднимать. Частые переезды, неустроенный быт, зачастую связанные с жизнью военнослужащего… В общем, я отказалась от твоей сестры, оставила в роддоме. Через некоторое время я сумела отыскать женщину, удочерившую мою дочь. Мы несколько раз виделись. Нина не запомнила меня – она была совсем маленькой. Ее приемная мать присылала мне фотографии… Имя девочке тоже дала я. Сынок!..
Назар бросился к матери и обнял ее. « Она ведь не виновата… Никто не виноват… Так вышло. А как же Нина?! А как же… Мы?!» - мысленно твердил он. Напротив него висело зеркало. Взглянув на свое искаженное горем, но все же прекрасное лицо, Назар понял, что обречен на любовь к своему отражению – родному, близкому и бесконечно недоступному, по имени «Нина»…
Проснувшись, Назар некоторое время ворочался под одеялом и страдальчески смотрел в потолок. Потом, насвистывая популярную мелодию, отчего-то засевшую в голове, поплелся в душ. Вставать Назару не хотелось – после вчерашней клубной вечеринки с энным количеством коктейлей он чувствовал себя не очень бодро. Хотя мероприятие, вне сомнений, удалось – было весело, шумно и много симпатичных девчонок…
Вернув организм к жизни с помощью большой кружки кофе, Назар подошел к мольберту и скривился: то, что было на нем изображено, совершенно не вдохновляло, однако заказанную картину нужно было дописывать. Давно уже съехав от матери, вдовы военного, на съемную квартиру, Назар был свободным художником. Писал в основном для себя, но время от времени приходилось выполнять заказы: нужно было на что-то жить, да и развлечения требовали средств. Вне тусовок, модных показов и презентаций Назар себя представить не мог – пресловутая богемная жизнь притягивала его, как огонь – мотылька. Правда, была еще одна причина: женщины. Натурщицы, модели, случайные знакомые, дамы с которыми можно просто приятно провести вечер… Они были подобны многоцветной палитре и Назар, как истинный художник, не мог да и не хотел оставаться в стороне. Он не испытывал недостатка в женском внимании, но для него самого девушки были подобны вещам – иногда брендовым, иногда – попроще. Серьезных отношений для Назара не существовало в принципе. «Прости! Ты же знаешь – я в поиске…» - обычно говорил он, не желая слышать извечные женские намеки или упреки.
Иногда, смотря в зеркало, Назар саркастически улыбался своему отражению: «Вот он, мой идеал. Найден…» Назар был очень привлекателен. Высокий, статный, с лицом падшего ангела и такими волосами, что его уже не раз приглашали сниматься в рекламе шампуня. Однако, несмотря на потрясающую, особенно с первого взгляда, внешность, в нем таился едва уловимый холод человека, которому чужды спонтанные всплески чувств. Дом, одновременно и студия, соответствовал состоянию его души – пестрый художественный беспорядок, безусловно, интересный, но оставляющий странное ощущение пустоты. Работал Назар тоже хаотично, особенно – сегодня. Был уже почти полдень, а ничего не получалось. «Бездарная бредовая мазня!» - Назар раздраженно отбросил кисть. Услышав трель звонка, он вышел в прихожую и, посмотрев в глазок, увидел стоящую на площадке девушку. «Очередная клиентка, наверное…» - устало подумал он, открывая дверь.
- Добрый день! Меня зовут Нина – представилась девушка. Можно вам задать один вопрос?.. Назар кивнул, пропустив мимо ушей ее слова: он смотрел на нее, как завороженный: Нина непостижимо была похожа… На него самого. Она напоминала нежную, приглушенных тонов акварель. Черты ее лица были смягченными чертами Назара. Удивленный, он не мог отвести от девушки взгляда, которая неожиданно выпалила:
- Скажите, вы верите в конец света? Это вернуло Назара на грешную землю.
- Да как-то не очень… - промямлил он, думая про себя: «Сумасшедшая, что ли… Но как не хочется ее отпускать!..»
- Я могу рассказать кое-что интересное, если у вас есть минутка и вы не против впустить меня в дом, - интригующе улыбнулась она.
- Конечно! Только извините – я не ждал гостей… Вы не обидитесь, если мы пройдем на кухню?..
- Что вы! Как вам удобнее, – просияла Нина.
За чаем выяснилось, что девушка - не клиентка и не натурщица, как подумал Назар. Она оказалась представительницей одной из религиозных организаций. Нина знакомила людей с Библией и рассказывала им о грядущих изменениях мира, если ей давали такую возможность. Назар был весьма далек от всего, связанного с верой. В начале беседы ему было скучно. Он вежливо кивал, украдкой любуясь гостьей и безуспешно пытался отогнать не совсем праведные мысли… Но Нина говорила с таким жаром, что вскоре Назар, тоже увлекшись, стал заинтересованно поддерживать разговор. Время летело незаметно. Когда Нина извинилась и сказала, что ей пора, настроение Назара сразу потускнело.
- Скажите, вы сможете приходить еще?.. – с бьющимся сердцем спросил он.
- Да, - просто сказала Нина. Они договорились о следующей встрече, и девушка ушла. Оживленный, Назар вернулся к мольберту – картина, наконец, удалась!..
Прошло несколько недель. Нина и Назар встречались все чаще. Оказалось, что у них много общего не только во внешнем облике. Не оставляя без внимания духовные темы, теперь, гуляя или сидя в кафе, они говорили и о жизни вообще, об окружающем мире, об искусстве. Друзья художника, видевшие Назара и Нину вместе, поражались их сходству и тому, что Назар стал реже посещать светские мероприятия. Общаясь с Ниной, он стал более открытым, спокойным, домашним. Даже дела стали идти более гладко, появилось вдохновение, которое так редко его посещало. Как-то Назар сказал Нине, что хотел бы написать серию ее портретов. Смущенная, девушка долго не давала своего согласия. Она опасалась, что это может быть несовместимо с ее верой. Наконец, они пришли к общему решению. Так появились «Утро», «Милосердие», «Царевна» и многие другие полотна, ласково смотрящие на Назара глазами Нины. Художник был счастлив, он был влюблен, как и его муза, больше ничего значения не имело. Даже то, что их отношения оставались целомудренными. Назар уважал желание Нины сохранить чистоту до брака, хотя это было для него непросто.
Наступила очередная суббота, необычная для обоих - Назар решил познакомить Нину со своей мамой. Звонок сына, предупредившего, что приедет не один, а с одной замечательной девушкой, порадовал Ольгу Михайловну. Ей хотелось видеть Назара чаще, она по нему скучала. А еще, конечно, хотела понянчить внуков. Окрыленная, Ольга Михайловна наготовила разных вкусностей, принарядилась и стала ждать дорогих гостей.
Через недолгое время они появились: Назар – с букетом, Нина – с традиционным тортиком. Взглянув на девушку, Ольга Михайловна чуть изменилась в лице и поспешно обняла сына, чтобы никто ничего не заметил. После щедрого и веселого застолья молодые перешли в уютную гостиную. Нина предложила помощь матери Назара, но та, улыбаясь, замахала руками:
- Ну что ты! Отдыхай. Если что, я тебя позову.
Закончив хлопотать в столовой, Ольга Михайловна вошла в гостиную и неожиданно попросила:
- Нина, детка, расскажи, если можно, о своих родителях...
Девушка залилась румянцем:
- Они у меня приемные… Папа и мама. Я их очень люблю, они хорошие люди… А настоящих я никогда не знала. Мама рассказывала, что несколько раз виделась с моей родной матерью, но это было давно. Назар знал, что Нина – приемная дочь, и это его ничуть не смущало. Но он заметил, как внезапно побледнела Ольга Михайловна. «Устала, наверное», - подумал художник, слегка растерявшись: ведь он видел, что Нина понравилась матери…. Запиликал мобильный. Нина извинилась и вышла из комнаты поговорить. Через несколько минут она вернулась:
- Ольга Михайловна, простите пожалуйста, мне нужно идти – мама звонила, просила срочно приехать.
- Ну что ж, Ниночка… Рада была познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.
- Безусловно! – бодро сказал Назар. Я вызову такси…
Попрощавшись с Ольгой Михайловной, Нина вышла прихожую, одеваться.
- Сынок… У меня к тебе просьба: посади девушку в машину и вернись:
Мне нужно с тобой поговорить, - срывающимся голосом сказала Ольга Михайловна. Взглянув на мать, Назар встревожился.
- Малыш, извини – смогу проводить только до машины. Как приедешь, позвони. Мне кажется, мама неважно себя чувствует… - сказал он Нине, которая как раз застегивала сапожки. Девушка порывисто обняла Назара:
- Ничего, доеду. Бог сохранит! Все будет хорошо. И ты звони, если что…
Усадив Нину в такси, Назар вернулся к матери.
- Что произошло, мама? Ты нездорова или… Нина тебе не по душе?..
- Нет, нет, сынок… - Ольга Михайловна едва сдерживала слезы. Ты… Дело в том, что Нина – твоя сестра…
Не веря услышанному, пораженный Назар вскочил:
- Как сестра!? Вероятно, это ошибка, мама…
- Нет, сынок, прости… - плечи Ольги Михайловны вздрагивали – она плакала. Я родила двойняшек – мальчика и девочку.
Вы были очень похожи… Но твой отец… Ты знаешь, у него был сложный характер… Он всегда мечтал о сыне, только о сыне. Дочь оказалась для него чужой, нежеланной. Каким то образом он сумел убедить меня, что двоих детей будет тяжело поднимать. Частые переезды, неустроенный быт, зачастую связанные с жизнью военнослужащего… В общем, я отказалась от твоей сестры, оставила в роддоме. Через некоторое время я сумела отыскать женщину, удочерившую мою дочь. Мы несколько раз виделись. Нина не запомнила меня – она была совсем маленькой. Ее приемная мать присылала мне фотографии… Имя девочке тоже дала я. Сынок!..
Назар бросился к матери и обнял ее. « Она ведь не виновата… Никто не виноват… Так вышло. А как же Нина?! А как же… Мы?!» - мысленно твердил он. Напротив него висело зеркало. Взглянув на свое искаженное горем, но все же прекрасное лицо, Назар понял, что обречен на любовь к своему отражению – родному, близкому и бесконечно недоступному, по имени «Нина»…