Как можно спрашивать святости с нас – таких немощных духовно, живущих в мире, где кругом царствуют страсти, порок и соблазн? И неужели спасутся только святые, и только они могут увидеть Господа? Чтобы рассеять это недоумение, надо выяснить, что теперь обычно понимают под словом «святость» и что понимали под ним апостолы и первые христиане.
В наше время под словом «святые» подразумевают обычно только прославленных и канонизированных Церковью святых. Между тем, не то понималось под этим словом в первой Апостольской церкви. Апостол Павел вообще всех членов Церквей Христовых называл «святыми». Можно ли думать, что все христиане в апостольский век были совершенны и безгрешны? Конечно, нет! Это ясно видно из апостольских посланий и из многочисленных упреков и обличений, которые пишут им апостолы. Вместе с тем, даже прославленные Церковью святые не были вполне совершенны и обладали некоторыми слабостями, свойственными людям. Этих слабостей не были чужды даже сами Апостолы. Из Деяний мы узнаем о разногласии и «огорчении» между Апостолами Павлом и Варнавою в Антиохии (Деян. 15, 36–40). Вспомним также, как святой Епифаний Кипрский приезжал в Константинополь для участия в суде над Великим Светильником Церкви Иоанном Златоустом.
Итак, святость не есть полнота совершенства и не всегда связана с особыми дарами, какими являются чудотворение, прозорливость. Но тогда не все ли верующие во Христа могут считаться святыми? Что не все верующие есть в то же время и святые, свидетельствует Евангелие по отношению многих, которые скажут Христу: «Господи, Господи», но Господь отвечает им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 22–23). Где же тогда проходит грань между святыми и остальными верующими? Эту грань, конечно, может проводить только Сам Господь. Как мы знаем из Его притчи, даже ангелы могут ошибаться при духовном различении пшеницы от плевел (Мф. 13, 29).
Сколько в жизни было случаев, когда сегодняшние «плевелы» потом становились «пшеницей» и наоборот. Стоит только вспомнить разбойника на кресте, историю апостолов Павла и Иуды Искариотского, святую Марию Египетскую, бывшего разбойника святого Моисея Мурина и многих других. Отсюда, никто не застрахован от того, что он может ниспасть из святых в «сыны погибели» и, наоборот, – ни перед кем не закрыта надежда на спасение, как «святого». Итак, важно всеми силами простираться вперед и всегда помнить, что к спасению и святости ведет пристальное и непрерывное внимание к своему душевному состоянию и тщательное усердное покаяние во всяком замеченном грехе.
Но как видеть всегда грех? Как не пропустить ни одного из них, чтобы через незамеченный грех не удалить от себя Духа Святого и не потерять святости? Святые отцы отвечают на этот вопрос так: «Надо познать свою святость одновременно с постижением своего ничтожества и глубины падения. Именно в неизменном сочетании их и заключается спасение христианина».
Что значит увидеть свой грех? Это значит понять уклонение себя от какой-то нормы. И чем выше познание нормы, тем более заметно уклонение, тем резче разница того, что есть, – от того, что должно быть. Идеал святости должен завладеть душой, гореть в ней ясным огнем и пленять своей красотой. Откуда может пасть на душу этот идеал? Он отпечатлевается из образа Христа и затем тех Его учеников-христиан, которые в какой-то мере отобразили Его образ. Счастье тем, кто глубоко познал их, чтобы в их святости понять и свой образ святости. Тогда омерзителен для познавших будет их грех, и они постигнут свое высокое предназначение.
Схиархимандрит Софроний: «Привычка сделала людей невнимательными к подлинному содержанию Писания. Самые глубокие и самые существенные моменты Откровения проходят почти безследно, хотя они и являются наилучшим и наиполнейшим ответом на сокровенные искания всех нас, людей. Люди БОЯТСЯ открыто взглянуть на ВЕЛИЧИЕ человека. Увидеть Божественный замысел о себе людям кажется «непомерной» гордостью. Узнать о себе, что в Идее Отца мы прежде создания мира задуманы как полнота совершенства, мне кажется делом совершенно необходимым для того, чтобы жить и действовать должным образом. Я полагаю, что умалять предвечную мысль Творца о человеке не только ОШИБКА, но действительно ВЕЛИКИЙ ГРЕХ, когда люди не видят в себе самих и в брате своем подлинного и вечного достоинства».
Итак, к святости должен стремиться каждый христианин. Однако ступеней святости много, и от усилий самого христианина зависит подниматься по этой благой лестнице. Но дар великой любви к Богу не легко дается христианину. Про это так пишет схиархимандрит Софроний: «Любящий Бога проходит через такие страдания, которых не имеющий глубокой веры в Бога не выдерживает и заболевает душевно. Из глубокой веры и любви рождается великое мужество. То мужество, которое спасает человека от заболевания при встрече с миром злых духов на пути к стяжанию любви Божией христианина-подвижника, встретит весь ряд всевозможных искушений и испытаний».
Как можно спрашивать святости с нас – таких немощных духовно, живущих в мире, где кругом царствуют страсти, порок и соблазн? И неужели спасутся только святые, и только они могут увидеть Господа? Чтобы рассеять это недоумение, надо выяснить, что теперь обычно понимают под словом «святость» и что понимали под ним апостолы и первые христиане.
В наше время под словом «святые» подразумевают обычно только прославленных и канонизированных Церковью святых. Между тем, не то понималось под этим словом в первой Апостольской церкви. Апостол Павел вообще всех членов Церквей Христовых называл «святыми». Можно ли думать, что все христиане в апостольский век были совершенны и безгрешны? Конечно, нет! Это ясно видно из апостольских посланий и из многочисленных упреков и обличений, которые пишут им апостолы. Вместе с тем, даже прославленные Церковью святые не были вполне совершенны и обладали некоторыми слабостями, свойственными людям. Этих слабостей не были чужды даже сами Апостолы. Из Деяний мы узнаем о разногласии и «огорчении» между Апостолами Павлом и Варнавою в Антиохии (Деян. 15, 36–40). Вспомним также, как святой Епифаний Кипрский приезжал в Константинополь для участия в суде над Великим Светильником Церкви Иоанном Златоустом.
Итак, святость не есть полнота совершенства и не всегда связана с особыми дарами, какими являются чудотворение, прозорливость. Но тогда не все ли верующие во Христа могут считаться святыми? Что не все верующие есть в то же время и святые, свидетельствует Евангелие по отношению многих, которые скажут Христу: «Господи, Господи», но Господь отвечает им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 22–23). Где же тогда проходит грань между святыми и остальными верующими? Эту грань, конечно, может проводить только Сам Господь. Как мы знаем из Его притчи, даже ангелы могут ошибаться при духовном различении пшеницы от плевел (Мф. 13, 29).
Сколько в жизни было случаев, когда сегодняшние «плевелы» потом становились «пшеницей» и наоборот. Стоит только вспомнить разбойника на кресте, историю апостолов Павла и Иуды Искариотского, святую Марию Египетскую, бывшего разбойника святого Моисея Мурина и многих других. Отсюда, никто не застрахован от того, что он может ниспасть из святых в «сыны погибели» и, наоборот, – ни перед кем не закрыта надежда на спасение, как «святого». Итак, важно всеми силами простираться вперед и всегда помнить, что к спасению и святости ведет пристальное и непрерывное внимание к своему душевному состоянию и тщательное усердное покаяние во всяком замеченном грехе.
Но как видеть всегда грех? Как не пропустить ни одного из них, чтобы через незамеченный грех не удалить от себя Духа Святого и не потерять святости? Святые отцы отвечают на этот вопрос так: «Надо познать свою святость одновременно с постижением своего ничтожества и глубины падения. Именно в неизменном сочетании их и заключается спасение христианина».
Что значит увидеть свой грех? Это значит понять уклонение себя от какой-то нормы. И чем выше познание нормы, тем более заметно уклонение, тем резче разница того, что есть, – от того, что должно быть. Идеал святости должен завладеть душой, гореть в ней ясным огнем и пленять своей красотой. Откуда может пасть на душу этот идеал? Он отпечатлевается из образа Христа и затем тех Его учеников-христиан, которые в какой-то мере отобразили Его образ. Счастье тем, кто глубоко познал их, чтобы в их святости понять и свой образ святости. Тогда омерзителен для познавших будет их грех, и они постигнут свое высокое предназначение.
Схиархимандрит Софроний: «Привычка сделала людей невнимательными к подлинному содержанию Писания. Самые глубокие и самые существенные моменты Откровения проходят почти безследно, хотя они и являются наилучшим и наиполнейшим ответом на сокровенные искания всех нас, людей. Люди БОЯТСЯ открыто взглянуть на ВЕЛИЧИЕ человека. Увидеть Божественный замысел о себе людям кажется «непомерной» гордостью. Узнать о себе, что в Идее Отца мы прежде создания мира задуманы как полнота совершенства, мне кажется делом совершенно необходимым для того, чтобы жить и действовать должным образом. Я полагаю, что умалять предвечную мысль Творца о человеке не только ОШИБКА, но действительно ВЕЛИКИЙ ГРЕХ, когда люди не видят в себе самих и в брате своем подлинного и вечного достоинства».
Итак, к святости должен стремиться каждый христианин. Однако ступеней святости много, и от усилий самого христианина зависит подниматься по этой благой лестнице. Но дар великой любви к Богу не легко дается христианину. Про это так пишет схиархимандрит Софроний: «Любящий Бога проходит через такие страдания, которых не имеющий глубокой веры в Бога не выдерживает и заболевает душевно. Из глубокой веры и любви рождается великое мужество. То мужество, которое спасает человека от заболевания при встрече с миром злых духов на пути к стяжанию любви Божией христианина-подвижника, встретит весь ряд всевозможных искушений и испытаний».