Очередной колышек, которым я вычерчивал в земле канавки, приказал долго жить. Кончик разлохматился до такой степени, что использовать его в качестве "карандаша" стало невозможно.
Но этот факт меня нисколько не расстроил.
Я просто взял запасной - еще позавчера сделал их с полдюжины - и вернулся к работе.
Последние дни при работе над колесом судьбы мной владело странное вдохновение. Я сам удивлялся, какой твердой стала моя рука, и один за другим заканчивал рисунки внешнего круга - человек, пьющий вино, его брат-близнец, срывающий плоды с дерева, курица-несушка, роженица, старик, что тащит на закорках труп.
Брат Пон так пока и разъяснил мне, что все это значит, но я не сомневался, что все узнаю в свой срок.
Парой штрихов я изобразил бороду на лице старика, поправил округлость его лысины, и уставился на громадный, сложный рисунок, не веря собственным глазам. Осталось придумать чудовище, что держит в пасти колесо, и можно просить цветного песка, чтобы раскрасить картинку.
Но это завтра, сегодня не успею, до заката времени не так много.
Я принялся вычерчивать мохнатые, бугрящиеся мускулами лапы, кривые, точно у лягушки. Обозначил зубы, два больших глаза, но немного подумав, добавил к ним третий, а на голове монстра натыкал рогов, прямых и кривых и даже ветвистых, точно у оленя.
- Красота, - сказал я, ощущая гордыню, достойную знаменитого художника.
Тут же устыдился, зашептал "это не я, это не мое".
Солнце тем временем укатилось за деревья, и в лесу начало стремительно темнеть. С запада донеслись раскатистые обезьяньи вопли, и на миг мне показалось, что они приближаются.
Макаки больше меня не беспокоили, вообще не обращали внимания, даже когда я пару раз натыкался на них около источника. Подобный факт наводил на мысли, что в первый раз их спровоцировали, и время от времени я начинал подозревать, что это устроил брат Пон.
Он вполне мог организовать и нападение собак.
В деревню меня более не посылали, и вместе мы туда тоже не ходили.
- Красота, - повторил я, уже более спокойно, и поднялся с коленей.
Поясница после долгого пребывания на четвереньках болела, ныли колени - небольшая цена, если учесть, что я получу, закончив собственный рисунок колеса судьбы.
Брат Пон обещал, что этот факт изменит меня самого и всю мою жизнь!
Отряхнув антаравасаку, я вытер со лба честный трудовой пот и отправился в сторону Тхам Пу.
Монах встретил новость, что бхавачакра готова, спокойным одобрением.
- Замечательно, - сказал он. - Завтра проверим, что ты там намалевал, и раскрасим. Потом отметим... у меня как раз припрятано несколько бутылок пива, и даже ром есть. Накатим по стаканчику.
Я покосился на него с сомнением.
Какой бы брат Пон не был неправильный монах, но выпивающим я его себе представить не мог.
На ужин в этот день к рису оказались поданы не только овощи, а еще и грибы, да еще по ананасу на брата. После такой трапезы я уснул почти мгновенно, и проснулся в полной тьме от отдаленных раскатов грома.
В тот момент меня посетило изумление - дождь в разгар сухого сезона?...
ч.8. Голос Пустоты
Тот участок леса, где я сначала выкорчевал дерево, а затем рисовал колесо судьбы, стал для меня чем-то вроде дома.
Времени я здесь проводил не меньше, а порой даже и больше, чем в лачуге, где ночевал. Знал всякий куст, и мог с закрытыми глазами найти дорогу до вата и вернуться обратно.
Брат Пон навестил меня здесь, когда вечером изнурительно жаркого дня я трудился над бхавачакрой. На этот раз он дал знать, что приближается, нарочитым треском веток и топотом, а не стал возникать за плечом словно дружелюбное, но все равно жутковатое привидение.
- Дело идет, - сказал он, оглядывая результат моих усилий.
- До ближайшего дождя, - отозвался я с улыбкой.
В этот момент я не расстроился бы, начнись ливень прямо сейчас.
Дождался бы, когда он закончится, а затем без раздражения и жалоб возобновил бы работу.
- Это точно, - брат Пон метнул на меня испытующий взгляд, а затем велел. - Выбери-ка дерево.
- Опять корчевать? - спросил я, ощущая, как броня моего бесстрастия дает трещину.
Монах нахмурился, и я торопливо указал на растение, которому не знал названия - невысокое, с волосатым стволом и листьями почти до самой земли, глянцевито-зелеными и яркими, несмотря на разгар сухого сезона.
- Давай, как следует рассмотри его, - продолжал инструктировать меня брат Пон. - Каждую трещинку на коре, вздутие корня у основания, пук свежих ростков на вершине. Чтобы ты мог воспроизвести его в уме с закрытыми глазами.
Приятного прослушивания!
Делитесь своими осознаниями в комментариях.
С БЕЗУСЛОВНОЙ ЛЮБОВЬЮ, Благомира
Очередной колышек, которым я вычерчивал в земле канавки, приказал долго жить. Кончик разлохматился до такой степени, что использовать его в качестве "карандаша" стало невозможно.
Но этот факт меня нисколько не расстроил.
Я просто взял запасной - еще позавчера сделал их с полдюжины - и вернулся к работе.
Последние дни при работе над колесом судьбы мной владело странное вдохновение. Я сам удивлялся, какой твердой стала моя рука, и один за другим заканчивал рисунки внешнего круга - человек, пьющий вино, его брат-близнец, срывающий плоды с дерева, курица-несушка, роженица, старик, что тащит на закорках труп.
Брат Пон так пока и разъяснил мне, что все это значит, но я не сомневался, что все узнаю в свой срок.
Парой штрихов я изобразил бороду на лице старика, поправил округлость его лысины, и уставился на громадный, сложный рисунок, не веря собственным глазам. Осталось придумать чудовище, что держит в пасти колесо, и можно просить цветного песка, чтобы раскрасить картинку.
Но это завтра, сегодня не успею, до заката времени не так много.
Я принялся вычерчивать мохнатые, бугрящиеся мускулами лапы, кривые, точно у лягушки. Обозначил зубы, два больших глаза, но немного подумав, добавил к ним третий, а на голове монстра натыкал рогов, прямых и кривых и даже ветвистых, точно у оленя.
- Красота, - сказал я, ощущая гордыню, достойную знаменитого художника.
Тут же устыдился, зашептал "это не я, это не мое".
Солнце тем временем укатилось за деревья, и в лесу начало стремительно темнеть. С запада донеслись раскатистые обезьяньи вопли, и на миг мне показалось, что они приближаются.
Макаки больше меня не беспокоили, вообще не обращали внимания, даже когда я пару раз натыкался на них около источника. Подобный факт наводил на мысли, что в первый раз их спровоцировали, и время от времени я начинал подозревать, что это устроил брат Пон.
Он вполне мог организовать и нападение собак.
В деревню меня более не посылали, и вместе мы туда тоже не ходили.
- Красота, - повторил я, уже более спокойно, и поднялся с коленей.
Поясница после долгого пребывания на четвереньках болела, ныли колени - небольшая цена, если учесть, что я получу, закончив собственный рисунок колеса судьбы.
Брат Пон обещал, что этот факт изменит меня самого и всю мою жизнь!
Отряхнув антаравасаку, я вытер со лба честный трудовой пот и отправился в сторону Тхам Пу.
Монах встретил новость, что бхавачакра готова, спокойным одобрением.
- Замечательно, - сказал он. - Завтра проверим, что ты там намалевал, и раскрасим. Потом отметим... у меня как раз припрятано несколько бутылок пива, и даже ром есть. Накатим по стаканчику.
Я покосился на него с сомнением.
Какой бы брат Пон не был неправильный монах, но выпивающим я его себе представить не мог.
На ужин в этот день к рису оказались поданы не только овощи, а еще и грибы, да еще по ананасу на брата. После такой трапезы я уснул почти мгновенно, и проснулся в полной тьме от отдаленных раскатов грома.
В тот момент меня посетило изумление - дождь в разгар сухого сезона?...
ч.8. Голос Пустоты
Тот участок леса, где я сначала выкорчевал дерево, а затем рисовал колесо судьбы, стал для меня чем-то вроде дома.
Времени я здесь проводил не меньше, а порой даже и больше, чем в лачуге, где ночевал. Знал всякий куст, и мог с закрытыми глазами найти дорогу до вата и вернуться обратно.
Брат Пон навестил меня здесь, когда вечером изнурительно жаркого дня я трудился над бхавачакрой. На этот раз он дал знать, что приближается, нарочитым треском веток и топотом, а не стал возникать за плечом словно дружелюбное, но все равно жутковатое привидение.
- Дело идет, - сказал он, оглядывая результат моих усилий.
- До ближайшего дождя, - отозвался я с улыбкой.
В этот момент я не расстроился бы, начнись ливень прямо сейчас.
Дождался бы, когда он закончится, а затем без раздражения и жалоб возобновил бы работу.
- Это точно, - брат Пон метнул на меня испытующий взгляд, а затем велел. - Выбери-ка дерево.
- Опять корчевать? - спросил я, ощущая, как броня моего бесстрастия дает трещину.
Монах нахмурился, и я торопливо указал на растение, которому не знал названия - невысокое, с волосатым стволом и листьями почти до самой земли, глянцевито-зелеными и яркими, несмотря на разгар сухого сезона.
- Давай, как следует рассмотри его, - продолжал инструктировать меня брат Пон. - Каждую трещинку на коре, вздутие корня у основания, пук свежих ростков на вершине. Чтобы ты мог воспроизвести его в уме с закрытыми глазами.
Приятного прослушивания!
Делитесь своими осознаниями в комментариях.
С БЕЗУСЛОВНОЙ ЛЮБОВЬЮ, Благомира